Позвольте доложить вам, — начал я, — с"вьюношами"надо всегда говорить почтительно, — я вам, милостивый государь, удивляюсь; вы занимаетесь естественными науками — и до сих пор не обратили внимания на тот факт, что все плотоядные и хищные животные, звери, птицы, все те, кому нужно отправляться на добычу, трудиться над доставлением
живой пищи и себе, и своим детям… а вы ведь человека причисляете к разряду подобных животных?"–"
Неточные совпадения
Между тем жизнь будила и отрывала его от творческих снов и звала, от художественных наслаждений и мук, к
живым наслаждениям и реальным горестям, среди которых самою лютою была для него скука. Он бросался от ощущения к ощущению, ловил явления, берег и задерживал почти силою впечатления, требуя
пищи не одному воображению, но все чего-то ища, желая, пробуя на чем-то остановиться…
В те дни мысли и чувства о боге были главной
пищей моей души, самым красивым в жизни, — все же иные впечатления только обижали меня своей жестокостью и грязью, возбуждая отвращение и грусть. Бог был самым лучшим и светлым из всего, что окружало меня, — бог бабушки, такой милый друг всему
живому. И, конечно, меня не мог не тревожить вопрос: как же это дед не видит доброго бога?
Религия может обойтись без философии, источники ее абсолютны и самодовлеющи, но философия не может обойтись без религии, религия нужна ей как
пища, как источник
живой воды.
Случившийся на могилке о. Спиридония скандал на целое лето дал
пищу разговорам и пересудам, особенно по скитам. Все обвиняли мать Енафу, которая вывела головщицей какую-то пропащую девку. Конечно, голос у ней лучше, чем у анбашской Капитолины, а все-таки и себя и других срамить не доводится. Мать Енафа не обращала никакого внимания на эти скитские пересуды и была даже довольна, что Гермоген с могилки о. Спиридония едва
живой уплел ноги.
На днях наша дружеская полемика получила новую богатую
пищу. В газетах появилась речь одного из эльзас-лотарингских депутатов, Тейтча, произнесенная в германском рейхстаге. Речь эта, очень мало замечательная в ораторском смысле, задела нас за
живое внезапностью своего содержания. Никто из нас не ожидал, чтобы мог выступить, в качестве спорного, такой предмет, о котором, по-видимому, не могло существовать двух различных мнений. Этот оказавшийся спорным предмет — любовь к отечеству.
Я вижу, как прозрачные
живые краны, согнув журавлиные шеи, вытянув клювы, заботливо и нежно кормят «Интеграл» страшной взрывной
пищей для двигателей.
Там много света, но нет там
пищи и нет опоры
живому телу.
Бурмистр. Им в Питере хорошо: денег, значит, много…
пища тоже все хорошая, трактирная… вина вволю… раскуражил сейчас сам себя и к барышням поехал; бабы деревенские и наплевать, значит, выходит… Хорошо тамотка,
живал я тоже, — помню еще маненичко!
Никита (сидит, закрыв лицо руками, Митрич и Анютка замерли).
Пищит, право,
пищит, во, во… внятно. Зароет она его, право, зароет! (Бежит в дверь.) Матушка, не зарывай,
живой он…
Никита (прислушивается). Не зарывай,
живой он. Разве не слышишь?
Живой! Во…
пищит. Во, внятно…
Каждый согласится, что в нашем воспитании, даже самом лучшем, очень мало серьезности, мало
пищи для пытливого ума, гораздо больше ненужных и непонятных формальностей и отвлеченностей, нежели ответов на
живые вопросы о мире и людях, весьма рано возникающие в детской душе.
Кроме того, он знал нечто такое, что, по общераспространенному мнению, даже и нельзя знать: он знал (не верил, а знал), что есть мир
живых существ, не нуждающихся ни в
пище, ни в питии, ни в одежде; мир, чуждый низменных страстей и всех треволнений мира земного.
Анастасия, предаваясь этой поэзии, нередко забывала сон и
пищу; нередко самые сны доканчивали ей недосказанную сказку, и еще
живее, нежели мамка, еще красноречивее.